Исповедь, Л. Н. Толстой
Дата: 8.4.2020
Если Лев Толстой самый великий русский писатель, то его "Исповедь" самое великое русское произведение. Хотя и написано оно в очень автобиографичном стиле, по важности решаемого вопроса, "вопроса жизни", и плотности смысловой нагрузки, оно далеко превосходит традиционно популярные "Анна Каренина" и "Война и мир". Логичность изложения и обоснованность причинно-следственных переходов, обычно не свойственные писателям художественного жанра, с неизбежностью бросаются в глаза читателю произведения.
Именно такого подхода заслуживает вопрос, первостепенно требующий решения. Возможно, кто-то проигнорирует его или не согласится с самой постановкой вопроса (такие люди также описаны Толстым в произведении), но надеюсь, что каждый понимает, что жизнь — это самое важное, что у нас есть, а значит она требует самого тщательного к себе подхода.
Разнообразная активность, свойственная разным людям, может иметь ту или иную важность, но жизнь является необходимым условием к действию. Она предпосылает все остальное. Она также обладает одним неотъемлемым свойством — она заканчивается, и ее венцом служит смерть, которая неизбежно разрушает ту жизнь, с которой каждый из нас так хорошо знаком.
Если смерть есть неизбежный исход любой жизни, каков результат жизни индивидуума, который бы не уничтожался смертью? Что выходит из моей жизни такого, чтобы не разрушалось абсолютно смертью?
Таковы формулировки вопроса жизни. Толстой разделяет четыре категории людей в зависимости от типа ответа, который они дают на вышепоставленный вопрос. Все четыре типа ответа являются отрицательными и характерными для класса людей из окружения самого Л. Н. Толстого (переводя на сегодняшний язык, это академический персонал, профессора и учителя, политики, экономисты, юристы и прочие люди с высшим образованием).
Первые игнорируют вопрос напрочь, даже не понимая его. Автор называет их откровенно "тупыми" людьми, которые не находят в своей жизни времени для главного размышления.
Вторые признают вопрос и его формулировки и, утверждая, что у жизни нет смысла, выходящего за рамки между рождением и смертью, прожигают свою жизнь в удовольствиях и потехах. Их негативный ответ приводит их к выводу, что необходимо насладиться как можно большим количеством удовольствий и утех, так как толку от всего в итоге все равно не будет. Удовольствия вторых не всегда очевидны. Иногда, они признают вопрос, но живут обычной, даже правильной жизнью далекой от кутежа, разбоя, насилия, безделия. Они признают для себя важным наличие, к примеру, здорового питания, здорового тела и умного окружения. Их жизнь кажется дисциплинированной в определенных вопросах. Они ограничивают себя в чем-то в угоду того, что они называют "идеалами". Это именно вторая группа. Они лишь перераспределяют приоритеты с одних вещей на другие, и эти последние для них являются удовольствием, приносящим удовлетворение на глубоком эмоциональном и психическом уровнях. Удовлетворение, которое я получаю от здорового тела, больше такового, полученного от съеденной вкусной, но абсолютно нездоровой пищи. Сам факт того, что их забота о правильности и здоровье призвана лишь продлить им эту жизнь, говорит о том, что это лишь другая форма получения удовольствия.
Вторая группа обширна. Сюда можно включить и тех, кто сознательно не признает постановки вопроса, то есть такие люди, которые утверждают, что сам вопрос в наших условиях не может быть поставлен, что он не характерен для жизни вообще. Такие люди также чаще всего полагают, что жизнь произошла и развивается по случайным законам, не удосуживаясь определить понятие случайности и не задумываясь о том, что выражение "случайный закон" может быть абсурдным. Такие люди не видят смысла рациональности и логической завершенности чего-либо в нашей жизни, а если и видят смысл, то только в отдельных аспектах жизни (хочу поесть — куплю хлеба, хочу профессию — иду учиться). Критерии выбора этих аспектов неясны. Интересно узнать, почему сама жизнь не подпадает под эти критерии.
Странным образом, в эту категории попадают люди, склонные к чрезвычайной рациональности и педантичности (своего рода Базаровы), которые при этом не утруждают себя применить логику к жизни самой, во всей ее целостности. Также кажется удивительным то, что в жизни этих людей (как и любых других) существуют вещи и поступки, которые никогда не поддаются логике, за исключением лжеоправданий вроде "я хочу" и "мне так приятно".
Третьи признают вопрос, и его актуальность приводит их к самоубийству. Они также негативно отвечают на него, но не могут с этим жить, в отличие от второй группы. Этот вопрос для них кажется слишком серьезным, чтобы забываться в наслаждениях. Логичность решения третьих, в свете их убежденности, что после смерти наступает абсолютный конец, не вызывает сомнения. Они лишь не хотят продолжать то, что не имеет смысла. Они не желают работать и созидать в угоду тому, что рано или поздно все равно закончится. Эти люди мыслят широко. Рациональность людского существования, которую они требуют во всех его аспектах, заставляет их рационально взглянуть на вопрос жизни и, следуя рациональности, ответить на него.
Четвертая и последняя группа по Толстому признает вопрос, его актуальность, но, при негативном их ответе на вопрос, страх покончить эту забаву под названием "жизнь" побеждает позыв разума закончить игру, не имеющую смысла. Автор относит себя самого к этой группе. Страх покончить жизнь самоубийством настолько силен, что он даже оставляет ружье дома, когда выходит на охоту, боясь последовать позыву разума.
Смысл всей жизни и ее частей
(Нижеприведенный отрывок является промежуточным развитием идеи смысла жизни и ее результата (исхода), как они объяснены в статье Исход жизни. В свете того исторически последнего и более развитого материала смысл жизни в узком смысле здесь приравнивается смыслу жизни там, а смысл жизни в широком смысле в этой статье приравнивается к исходу (результату) жизни в другой статье.)
Мы должны осознавать, что смысл чего-либо, то есть результат любой активности, любого процесса, любой деятельности всегда познается в полной мере лишь по завершении того, на результат чего мы смотрим.
Я учусь, чтобы получить диплом и надежную работу. Во время учебы я осознаю вполне результат этой деятельности, наблюдая за другими выпускниками и за старшими, но всеобъемлюще я познаю результат лишь при фактическом завершении учебы и удачной сдаче выпускных экзаменов. Сам процесс обучения без его формального завершения не может удовлетворить ожидания обучающегося, желающего именно закончить обучение формально (например, пришедший получить только знания не очень будет заботиться о дипломе).
Я иду в магазин купить хлеба. Процесс ходьбы не может принести удовлетворения желания, вызванного потребностью в хлебе. Нужно именно дойти до магазина и купить хлеб.
Некоторые авторы (особенно из экзистенционального направления философии) пытались разрешить вопрос жизни, подменяя смысл жизни во всей ее целостности, смыслами отдельных людей и их жизней. Их ответ был таков: у жизни как таковой нет смысла, но каждый индивидуум находит свой смысл в своей отдельной жизни. Смысл жизни как ее результат не может быть подменен более мелкими смыслами. Здесь имеется филологическая уловка. Одно определение смысла подменяется с легкостью другим (иногда в пределах одного параграфа) и создается впечатление решенности проблемы, так как за одинаковостью названий скрывается серьезная логическая ошибка.
Тщетность подмены большого смысла более мелким хорошо показана концом жизни главного героя романа Дж. Лондона "Мартин Иден". Найдя в себе огромное стремление писать и учиться настолько, чтобы забросить всякие попытки к реальному заработку и попасть в огромные долги, одноименный герой этого произведения пишет рассказы, повести и даже философские заметки. И вот, когда уже нищета достигает критической точки и физических сил писать больше нет, ему понемногу начинают приходить положительные ответы из редакций журналов, что приводит к серьезному обогащению. Новоиспеченная звезда художественного мира кончает жизни самоубийством, поняв, что все, чем он жил, закончилось, так как его мечта (мелкий смысл) сбылась.
Толстой подразумевает наибольший охват термина "смысл жизни", то есть такой ее результат, который, как показано ранее, познается только в конце (после смерти). Так как любой более мелкий смысл заканчивается с достижением желаемого, то он не может служить смыслом всей жизни. И не важно достигнут ли результат человеком или нет.
Цель моей жизни (ее смысл) — завоевать золотую медаль на Олимпийских играх. Во-первых, если я все-таки получу долгожданную медаль, цель достигнута, у жизни больше цели нет. Зачем тогда жить? Если, с достижением результата, поставить новую цель, то тогда предыдущая цель не являлась целью собственно жизни. Если в упорных трудах, перемежающихся со сладкими грезами о желанной победе, результат не достигнут, то и тогда цель не является целью жизни, так как теоретически этот результат достижим (мы именно поэтому и ставим промежуточные цели в нашей жизни, так как понимаем, на примере других, что они могут быть достижимы). Как бы то ни было, данная цель является одной из многих целей в жизни, но не самой жизни.
Важно помнить, что как здесь, так и в произведении "Исповедь" речь ведется о смысле жизни, а не различных смыслах, ограниченных этой жизнью, существующих в ней. Именно так определив понятие смысла жизни, мы можем избежать подмены, осуществляемой некоторыми философами: за одним и тем же термином скрывается несколько определений.
Интересно, что мы также оставляем в стороне вопрос об универсальности смысла жизни (то есть единый ли он для всех людей), в этом рассуждении мы можем допустить наличие личных, индивидуальных смыслов для каждого. Однако мы не можем признать то, что смысл, ограниченной этой жизнью, может называться "смыслом жизни" в истинном понимании.
В заключение хотелось бы заметить, что произведение чрезвычайно обширно по спектру затрагиваемых вопросов, и единственным советом может быть лишь активное чтение труда, которое подразумевает наличие согласия с автором в определениях и терминах, которые мы частично попытались раскрыть здесь.
Истинный закон жизни так прост, ясен и понятен, что людям нельзя оправдывать свою дурную жизнь тем, что они не знают закона. Если люди живут противно закону истинной жизни, им остается одно: отрекаться от разума. Они это и делают (Л. Н. Толстой. Путь Жизни).
См. также:
Исход жизни | Смерть